Жил я в деревне, был у меня пёс Тарзан и была автомашина ГАЗ-52, для личных нужд.Любил Тарзан под машиной отдыхать.Когда дождь--там сухо, когда жарко--прохлада в тени.Только зимой в будке сидел.
Возил я на машине зимой дрова, колёса подкачивал побольше, чтобы легче гружёная шла.Весной поставил машинку на прикол, за отсутствием работы для неё, а давление в шинах не проверил.Время шло, наступило лето.Стало жарко(лето в тот год выдалось на редкость жаркое)В один прекрасный день работаю во дворе, жена стирку затеяла, бельё на верёвку развешивает, пёс, как всегда устроился под машиной… Вдруг--Ба-бах! Колесо не выдержало давления--старая резина поизношеная прилично, да перекачаная...
 Итог--у жены истерика от испуга и по поводу упавшего из рук таза с бельём, у Тарзана тихая истерика в будке(до вечера не вылезал)У меня смех истерический!

Вчера приезжали покупатели за мягким уголком, с грузчиками, не очень трезвыми. Проведя в дом я предупредил их быть осторожным на веранде, т.к. крышка погреба (глубина 3.5 метра) была открыта, дабы не упасть по неосторожности. Покупатель своим повторил: Слышали? осторожнее здесь! Ага — сказали они.

Сделка произошла, грузчики выносят диван, двигаются осторожно, коридор, теперь веранда. Погреб открыт. Но похоже урок техники безопасности прошел даром. И как в мультике, кто идет спиной резко уходит вниз, тихо и почти без шума. Выкарабкавшись, на удивление всем (думали что писец ему), абсолютно целым, шатающейся походкой, молча подхватывает диван и несет дальше. Погрузили, уехали. После того, как покупатель уехал, мой сын спускается в погреб, и кричит оттуда:
-Мам, Пап, здесь 9 рублей мелочью на полу раскидано, мош вернем ему?
Мама: «Незачем, это, сынок, он за аттракцион расплатился»

Система распределения в СССР базировалась на двух принципах: очереди и пустые полки. Советское правительство рассуждало так: при капитализме нет очередей и в магазинах всё есть, у нас не капитализм, а его противоположность, поэтому в советских магазинах должны быть очереди и не должно быть товаров.

Однако в такой системе имелись противоречия — если в магазине нет товаров, то откуда возьмутся очереди? Но советское правительство очень хотело унизить людей очередями, поэтому решило заставить людей ходить в пустые магазины и стоять в очередях. Для этого каждому человеку выдавали разнарядку и он обязывался ей следовать. В неделю полагалось отстоять шесть трёхчасовых очередей, две пятичасовых и одну двенадцатичасовую. Дополнительно людей заставляли не реже трёх раз в год ходить «записываться» – человек вставал в пять утра и ехал в специальное место, где ему ставили номер на руку и вносили в специальный журнал запись, что он пришёл. Ходить записываться в каждый из трёх ежегодных раз следовало по две-три недели каждый день. Это делалось, чтобы контролировать людей – человек не мог уехать в другой город, поскольку об этом сразу бы узнали из-за отсутствия его записей. И ещё это делалось для унижения.

Очереди были не только в магазинах, они были везде – в министерствах, поликлиниках, столовых. Капиталистический мир не знает очередей, поэтому капиталистическим Людям тяжело представить, как тяжело было советским гражданам. В СССР даже в аэропортах были очереди – сначала на регистрацию билета, потом к специальным устройствам, где просвечивали их багаж (КГБ хотел знать, что люди везут с собой), потом на личный досмотр, где заставляли снимать верхнюю одежду, ремень и ботинки. Хотя из-за бедности в СССР летали очень мало, всё равно в аэропортах были очереди.

А в Дьюти Фри были пустые полки. Как и во всех советских магазинах. Еды страшно нехватало, её выдавали только по карточкам, малыми дозами. И специально делали очень невкусной. В СССР продавался только один сорт колбасы, что страшно унижало всех советских граждан. Даже бомжи страдали из-за малого выбора – ведь при капитализме продавали сотни сортов, поэтому в любой помойке был достойный человека выбор колбас. А в СССР в помойки выбрасывали только один сорт, поэтому миллионы бомжей ели только его, да ещё и в испорченном виде – советское правительство специально не клало в продукты консервантов, чтобы люди не могли сделать себе запасы.

Иностранные товары были в СССР редкостью, а своих не было, поскольку социалистическая экономика очень неэффективна. В результате люди только раз в пять лет, отстояв в огромной очереди, могли купить себе обувь и одежду. Одежду и обувь, кстати, специально поставляли одинаковые, чтобы люди не отличались друг от друга и не могли самореализоваться.

В СССР даже квартиру нельзя было просто пойти и купить. За правом на покупку квартиры человек стоял в очереди десять лет. Поэтому люди были на долгие годы лишены жилья и жили на улицах.

Ещё в СССР напоказ делались рынки, но на них запрещали привозить продукты – их изымали у крестьян и уничтожали, чтобы унизить всех граждан. Огромные рынки – Лужники, Олимпийский, такие привычные нам сейчас, в СССР так и оставались пустыми. Многих же рынков просто не было. На улицах не стояли палатки с пивом, рядом со станциями метро были просто открытые пространства. Этим советская власть в очередной раз напоминала людям, что при социализме товаров нет.

А поскольку не было товаров, не было и их рекламы. Глазу не за что было зацепиться: вдоль дорог просто росли деревья, а не стояли красочные плакаты, стены поездов метро пугали своей пустотой, в газетах был только текст, а по телевизору только фильмы – людям даже некогда было сходить в туалет во время просмотра. Это делалось, чтобы унизить людей и затормозить развитие экономики. На эскалаторах никто не сообщал голосом о новых товарах, вместо этого людей только призывали соблюдать осторожность и сообщали, что КГБ их обязательно всех поймает и расстреляет.

В метро при этом были огромные очереди в билетные кассы. Особенно в начале месяца. А поезда не ходили, поскольку советская экономика очень неэффективна. Перед автобусами же люди выстраивались в очередь, чтобы купить у водителя билет и пройти электронного кондуктора – в СССР на улицах ведь не было ни одной палатки с билетами.

Тех, кто не хотел стоять в очереди, ловил и расстреливал КГБ. Если человек был ещё полезен, то его не расстреливали, а сажали в тюрьму, где из заключённых делали замкнутую в кольцо очередь и заставляли быть в ней на протяжении всей прогулки. И даже если человека расстреливали, он сначала стоял в очереди на расстрел. Иногда на расстрел нехватало патронов и людям приходилось приносить патроны с собой – в СССР дефицит был на всё. За особые заслуги человека расстреливали импортными патронами, которые были гораздо качественнее советских.

 

История статистики в СССР началась с того, что расстреляли всех настоящих учёных. В первую очередь – статистиков. Потом кибернетиков. Потом генетиков. После этого расстреляли математиков, физиков, химиков, историков и журналистов. Для того, чтобы никто в СССР не знал Правду.

Кровавый диктатор Ленин сказал «управлять государством следует только кухаркам», поэтому им освободили места в управлении. Все институты возглавили кухарки, а настоящих учёных всех расстреляли. Кухарки ничего не понимали в науке, но советской власти это и было нужно. Ведь без науки никто не узнает Правду. В СССР всё было плохое – из-за того, что всё построили кухарки. Или украли в Америке.

Кухарки по приказу Сталина начали подделывать статистику. С тех пор никто не знал Правды про СССР. Только Настоящие Либералы в девяностых узнали. В СССР люди ели одни макароны, а кухарки писали, что в СССР есть мясо. И что его едят простые граждане, а не Сталин и Берия.

Статистика подделывалась с самых низших звеньев. Если удалось вырастить килограмм булок, то прямо в колхозе писали, что выращена тонна. Когда булки отвозили на склады, писали, что перевезли десять тонн. А когда булки ехали со складов в магазин, то говорилось, что продали не менее тысячи.

Это называлось «приписки». Советской власти они были выгодны, поскольку тогда все думали, что живут хорошо. Люди шли в магазин и видели, что булок нет. После этого они звонили в Госплан и спрашивали «где булки?». Позвонивших сразу по телефону расстреливали. Но некоторые выживали, так как им говорили, что булок выращено и продано очень много. Тогда выжившие всех успокаивали, что булок много.

Однако в СССР был тоталитаризм, поэтому балансы заставляли сводить – ведь иначе в США узнают, что в СССР все булки приписали. Из-за этого, когда колхоз отдавал булки на склад, принимающие тоже были вынуждены писать, что приняли не килограмм, а тонну – иначе бы не сошёлся баланс. И то же самое делали при доставке со склада в магазин. Конечно, килограмм булок – это гораздо меньше, чем тысяча тонн, поэтому и выручка магазинов была гораздо меньше, чем приписывалось. Продавцы были вынуждены доплачивать разницу своими деньгами. К счастью, продавцы в СССР много воровали, поэтому на покрытие разницы им денег хватало. Но жили они всё равно плохо – не как сейчас. Сейчас продавцы живут хорошо.

Если же продавцы не могли покрыть разницу, то советская власть просто напечатывала ещё денег. И отдавала их в магазин.

А иногда, чтобы как-то скрыть разницу, приходилось её списывать на транспортные потери. То есть, колхоз говорил, что вырастил сто тысяч голов колбасы, но почти всё потерял при перевозке, поэтому доехала только тонна. На самом же деле он и вырастил только одну тысячу голов. Вот так в СССР подделывалась статистика – сначала говорили, что вырастили больше, чем есть, а потом говорили, что всё потерялось. И в результате так и оставалась только тонна. Это потому, что советская власть была очень коварной.

Все колхозники, работники складов и производств, продавцы и Госплан состояли в заговоре с советской властью, чтобы подделать статистику. Колхозники приписывали выращенное, продавцы приписывали проданное, а Госплан ничего не проверял и просто приписывал всё подряд. Такое возможно только при тоталитаризме. И если бы не тоталитаризм, не удалось бы убедить состоящее в заговоре население, что булок и колбасы много. Однако советская власть сначала приказывала всё подделать, а потом приказывала всем молчать. Кто говорил – расстреливали. Поэтому после Победы над коммунизмом не осталось никого, кто мог бы показать настоящую статистику. Только некоторые остались, кто и так знает Правду.

Даже КГБ был в заговоре! Нельзя ведь поверить, что гэбня запросто ловила тех, кто просто плохо подумал про советскую власть, но не могла поймать приписчиков. Поэтому КГБ тоже всё знал, но по приказу советской власти ничего не делал с приписками. Потом, перед Победой над коммунизмом, КГБ расстрелял всех заговорщиков и сам себя. Чтобы никто не узнал, как было на самом деле. Но некоторые всё равно знают Правду.

Конечно, когда вся статистика подделана, очень трудно управлять страной. Однако советской власти и не надо было управлять. Ей был нужен только тоталитаризм, а сколько произвели – всё равно. Потому что социализм вообще неэффективен. А основная цель была – унизить граждан.

И ещё цель – всем рассказать, что при коммунизме хорошо. Для этого в статистике считались не только мясо, но и кости, копыта, шкуры, фекальные массы, солома и поилки для скота. Тогда казалось, что мяса много, а на самом деле его было мало. В других, Честных Странах это где капитализм) так не делали. Ведь если так сделают, то люди сразу перестанут покупать акции. Это очень невыгодно. Поэтому там считали только мясо высших сортов. И его указывали в статистике. А в советской указывалось что попало. Люди на Западе – честные, они не знали, что СССР их обманывает. Они у себя печатали просто статистику из советских газет. Даже ЦРУ ничего не знал, поскольку в СССР их не пускали, а другой информации, кроме той, что ему передавало КГБ, не было. Из-за этого в докладах ЦРУ напечатана подделанная большевиками статистика. Если же кто-то из ЦРУ узнавал Правду, то его сразу расстреливал КГБ.

Вечером в гастрономе стоит очередь. Впереди два парня в татуировках, в шипах-цепях, в соответствующем прикиде, на голове черте-что малинового цвета — очень колоритные. Расплачиваются за 1 бутылку колы и 1 бутылку минералки. Впереди меня активная женщина лет под 45. И грустно-грустно так, со стоном: «Еп-тать. Вы бы еще пряники взяли. Куда катится мир?»

Сидим, значит, в отделе у подруги, перед самым закрытием. Она одевается, суетится. Забегает из соседнего отдела ее подруга позвонить маме. Разговаривает с мамой и громко говорит:
— И что мне делать?
Подруга наша, продолжая одеваться (и одновременно обслуживая покупателей) на автомате отвечает:
— Снимать трусы и бегать!
Та, не сразу сообразив, что это сказали ей и продолжая разговаривать с мамой, выдает:
— А у меня их нет!
И тут до нее доходит, что она сказала… Ржали всем отделом вместе с покупателями!