Давным-давно в роддомах были заведены такие порядки, что детей мамам только кормить приносили, а новоиспечённых пап ни под каким предлогом не пускали туда. Мобильных телефонов ещё не придумали, и потому под окнами роддома всегда прыгали родственники, передавали записки, кричали, вопили, общались жестами.

 Одной женщине муж покоя не давал, хотел посмотреть на сына, но приходил всегда не вовремя. Понимать местные порядки он не хотел, всё время канючил: «Покажи да покажи!» Достал всех, в том числе и жену своим нытьём.

 В очередной раз он пришёл под окна, а она сложила из пальцев фигу, замотала её в одеяло и поднесла к окну – благо этаж был четвёртый. Папашка запрыгал от радости, а все в палате захихикали. Сначала слегка, но когда получили от него записку, думали, со смеху помрут.

«Спасибо! Видел! Здорово! На меня очень похож», — писал новоявленный отец.

 Один восторженный поклонник постоянно дарил своей даме сердца цветы. Но со временем, получая очередной букет, дама всё реже улыбалась и всё сдержаннее благодарила своего рыцаря.

—Милый, не пора ли тебе перейти на минералы? — заметила она однажды.

 Влюблённый молодой человек тут же завербовался в группу геологов и ровно через год пришёл к любимой с образцами различных минералов. Но, увы, его избранница вышла замуж.

—Тебе совсем не нужно было уезжать так надолго. Просто надо было зайти в ювелирный магазин, — пояснила красавица.

С помощью объявления в местной газете попыталась 40-летняя американка из Вестминстера (штат Мэрилен) заставить своего супруга уделять ей больше внимания. Объявление гласило:

" Продаётся дёшево муж вместе с охотничьим и рыболовным снаряжением, с одними джинсами, двумя рубашками, сапогами, собакой и несколькими килограммами мяса косули. Симпатичный парень, но с октября по декабрь и с апреля по сентябрь очень редко бывает дома..."

На объявление откликнулись 60 человек, но все они интересовались только собакой.

В одной из лондонских газет появилось объявление 12-летнего школьника:

«Мой отец постоянно твордит мне, что всегда был лучшим учеником. Срочно ищу какого-нибудь джентльмена, учившегося 20 лет назад в школе в городе Дерби, который мог бы подтвердить это».

Недавно разведённая дама неопределённого возраста из маленького британского городка поместила в газете такое объявление: 

«Живу в холодном одиночестве. Ищу друга, способного согреть мой пустынный очаг.»

На следующий день она получила пять каталогов от фирм, выпускающих всевозможные нагревательные приборы.

К одному дервишу, сидевшему на базарной площади, подошёл богатый юноша и, положив золотой слиток в чашку для подаяния, сказал:

—Почтенный! Мне нужен твой совет. Мне нравится одна девушка. Очень нравится. И я мучаюсь теперь, ибо не знаю, что мне делать: женться или нет.

—Не женись!

—Но почему?

—Если бы ты и вправду хотел этого, ты бы не спрашивал...

80 лет назад, в конце 1936 года на Западе распространился слух о том, что Иосиф Сталин скончался от тяжёлой болезни. Корреспондент одного из американских информационных агентств Чарльз Ниттер решил получить сведения на этот счёт из самого достоверного источника. Не мудрствуя лукаво, он передал в Кремль письмо на имя Сталина, в котором просил подтвердить или опровергнуть сенсационный слух.

Незадолго до наступления нового 1937 года на московскую квартиру Ниттера фельдъегерь в форменной шинели и фуражке с чекистским околышем доставил ответ советского вождя. В нём говорилось:

«Милостивыйгосударь! Насколько мне известно из сообщений иностранной прессы я давно уже оставил сей грешный мир и переселился на тот свет. Так как я к сообщениям иностранной прессы отношусь с доверием, чтобы не быть вычеркнутым из списка цивилизованных людей, прошу вас верить этим сообщениям и не нарушать моего пооя в тишине потустороннего мира. С уважением, Иосиф Сталин.»

   Стою на перекрёстке у пешеходного перехода, жду зелёный. Слышу — характерный визг шин. Но не короткий а постоянный. Визжит и визжит. Приближается. Смотрю — едет какая-то иномарка. Удар был слева, в крыло, фара частично разбита. Но главное — левое переднее колесо смотрит чуть наружу и юзит по асфальту. Проносится с визгом мимо. Нет, я всё понимаю, эвакуатор — это дорого.

   История сия приключилась в самом начале 00-х, когда улица Красных Партизан за тогда ещё улицей Толбухина была двухполосной, без бордюров и ограничителей. Ехал я домой на автобусе, и перед переездом на Круговой наш «Волжанин» сбрасывает ход и тихонько ползёт. Оказывается, впереди навороченная белая «семёрка», с дисками, галогенками, тонировкой и прочими наворотами тащит кузов от зелёного «Москвича-412» — без дверей и окон, только колеса и руль поставили. Тормозов на нём, естественно, нет, за рулём — какой-то хлыщ в расстёгнутой рубахе, шортах и шлёпанцах. За переездом «семёрка» съезжает на обочину и притормаживает, пропуская нас. «Москвич» опасно сближается, хлыщ пытается тормозить ногой в шлёпанце по гравийке, естественно, торможение никакое. Водитель «семёрки» это видит, продолжает ехать через перекрёсток на кладбище, подъезжает к остановке «Орехпром», а на ней — асфальтовый карман огорожен бордюрным камнем, наискосок через обочину. «Семёрка» накатывается на бордюр, ударяется картером, водитель бьёт по тормозам, «Москвич» стукается в багажник… Последнее, что я увидел из окна уходящего автобуса — из «семёрки» выскочил водитель и побежал назад. Куда бежишь? Торопиться уже некуда. 

В кои-то веки решил отгул отгулять. Проснулся утром, дома никого нет. Красота! Выхожу на кухню, глядь — мусорное ведро переполнено. Три дня им талдычу: вынесите мусор, вынесите мусор. Хоть бы кто почесался. Плюнул, вынес сам. Пошел в ванную сполоснуть, сполоснул, поставил. Потом думаю, раз уж сюда пришел, заодно и сам ополоснусь. Ну, скажите, стал бы нормальный человек после помойного ведра мыться? Но это же нормальный...